Пока Джо Байден находился в Европе в компании демократов-единомышленников, внутриполитическая жизнь США продолжала кипеть. Если до сих пор ключевым оппонентом администрации было принято считать республиканцев, то теперь в качестве возмутителя спокойствия выступил Верховный суд, который за последние две недели принял череду решений, подрывающих реализацию ключевых приоритетов президента.
23 июня Верховный суд отменил действовавший более 100 лет закон Нью-Йорка, вводивший ограничения на ношение оружия в публичных местах. Это произошло за день до подписания Джо Байденом «самой значительной меры за последние три десятилетия» по контролю над огнестрельным оружием. Законопроект, принятый после потрясшего страну случая массовой стрельбы в школе в Увалде, штат Техас, был призван продемонстрировать законодательную победу администрации и способность добиваться результатов от расколотого Конгресса. Вместо этого, вся страна обсуждала «самое важное решение суда» по защите Второй поправки за более чем десять лет.
Обсуждение проблемы ограничения огнестрельного оружия, впрочем, продолжалось недолго, и уже 24 июня Верховный суд вскрыл другую рану американского общества – право женщин на прекращение беременности. В решении по делу Dobbs v. Jackson Women Health Organization он пересмотрел свою позицию 1973 года, причислившую право на аборт к универсальным правам человека, и позволил штатам устанавливать собственные правила в данной области. С тех пор 9 штатов уже запретили аборты, 4 готовятся сделать это в ближайшее время. Одновременно три либеральных штата (Нью-Йорк, Калифорния и Вермонт) запустили процесс кодификации данного права в своих конституциях, что может занять несколько лет.
Следующий удар по приоритетам администрации, на этот раз в области экологии, был нанесён 30 июня. Шестью голосами против трёх Верховный суд постановил, что Агентство по защите окружающей среды (EPA) не обладает полномочиями для ограничения выброса парниковых газов при производстве электроэнергии. «Решение такого масштаба должно приниматься самим Конгрессом или агентством, действующим по прямому поручению репрезентативного органа», – гласило пояснение Суда.
И это ещё не конец.
В ближайшее время Верховный суд планирует рассмотреть вопрос о полномочиях штатов по определению правил проведения выборов. Поводом для разбирательства послужило нарезание избирательных округов в Северной Каролине, где суд штата счёл незаконными границы округов, нарисованные в лучших традициях «джерримендеринга». В ответ на это республиканцы Северной Каролины обратились в Верховный суд, апеллируя к т.н. «теории независимости легислатур штатов», согласно которой только избранные органы штатов имеют право определять правила проведения выборов. Если Верховный суд поддержит данную норму, это положит конец надеждам демократов на проведение реформы избирательной системы, основным замыслом которой было усиление федерального контроля при проведении выборов. Политическую остроту данному вопросу придаёт тот факт, что сторонники Дональда Трампа, пытаясь оспорить результаты выборов 2020 года, апеллировали именно к данной норме, легализовав которую, Верховный суд подспудно поддержит их аргументацию.
Наконец, Верховный суд намерен разбередить исторически острую расовую проблему и рассматривает сразу два дела о положительной расовой дискриминации при приёме в университеты (одно в отношении Гарварда и одно в отношении Университета Северной Каролины). В 2003 году Верховный суд уже изучал данный вопрос (дело Grutter v. Bollinger) и постановил, что положительная дискриминация способствует повышению многообразия мнений и, соответственно, свободе обмена идеями в кампусах, а значит является конституционной. Противники такого подхода, во-первых, указывают на то, что он противоречит 14 поправке Конституции, которая устанавливает равные права всех людей вне зависимости от расы, а во-вторых, заявляют, что на практике преследование принципа «многообразия» в его абсолютной форме имело прямо противоположный эффект и привело к ограничениям свободы слова. Что примечательно, в данном случае некорректно будет говорить о «бунте белых мужчин», как принято со времён Трампа характеризовать любой откат от либеральных ценностей. Так, в деле, касающемся Гарварда, инициаторами судебного процесса стали азиаты, которые указали на то, что «позитивная дискриминация» применяется только в отношении афроамериканцев, а не всех расовых групп.
Оценки такой бурной деятельности Верховного суда разнятся в зависимости от ценностных убеждений. Пока либеральные активисты и сочувствующие им СМИ бурлят от негодования, приводят ужасающие цифры статистики и грозят страшными последствиями для всей планеты, консерваторы отмечают, что Суд пытается оздоровить американское общество, исправляя перекосы последних 30 лет и спасая демократию от узурпации исполнительной власти. Если рассуждать, кто из них прав, вряд ли возможно (и, вероятно, бессмысленно, учитывая многообразие «правд» в современном информационном пространстве), то политические последствия самоуправства Верховного суда разворачиваются в реальном времени.
Активизация либерального электората, но против кого?
На первый взгляд, череда решений консервативного Верховного суда должна стать мощным мобилизующим фактором для электората демократов на следующих выборах. Именно эту карту попытались разыграть представители администрации в своих официальных заявлениях. «Это решение не должно быть последним словом. […] Как насчёт вашего голоса? Именно он должен произнести последнее слово», – заявил Джо Байден, подразумевая предстоящие выборы. «У вас есть власть выбирать тех лидеров, которые защитят ваши права», – вторила ему вице-президент Камала Харрис. Незамедлительно полетели письма избирателям от ключевых демократов с просьбой пожертвовать несколько долларов на избирательные кампании политиков – сторонников прав женщин.
Массовые протесты по всей стране действительно продемонстрировали потенциал политического активизма в поддержку абортов, однако против кого он будет направлен, остаётся под вопросом. Заявления первых лиц государства и, особенно, попытки демократов воспользоваться ситуацией для пополнения предвыборных фондов спровоцировали волну критики, обратив гнев активистов против них самих. «Это просто возмутительно, – отметила одна из участниц протестов в интервью в прямом эфире MSNBC. – Мои права не должны превращаться в повод для сбора средств или пункт избирательной программы. У них [демократов] было множество возможностей кодифицировать «Роу», превратить его в закон, в течение последних 20–30–50 лет. И они этого не сделали. Если они хотят использовать это в своих избирательных кампаниях, пусть пошевеливаются и хоть что-то предпринимают».
На фоне таких настроений бездеятельность администрации вызвала раздражение и внутри элит. 6 июля разоблачительный репортаж был опубликован на сайте CNN, в котором были описаны настроения внутри Демократической партии после серии решений Верховного суда. Звонок с активистами – сторонниками Байдена, по словам CNN, был наполнен всеобщим «упадничеством» и восклицаниями «зачем тогда вообще голосовать». Администрация, имея в запасе почти два месяца (черновик решения Верховного суда утёк в СМИ ещё в начале мая), оказалась застигнута врасплох: встреча президента с губернаторами о важности закрепления прав женщин на местном уровне готовилась настолько поспешно, что никто из участников не смог присутствовать лично. «Бесконтрольный, бесцельный и безнадёжный», – описал Белый дом один из собеседников CNN в Конгрессе.
Угроза Верховному суду
Вмешательство в наиболее резонансные общественные проблемы (что является абсолютно осознанным шагом, учитывая, что судьи высшей инстанции самостоятельно определяют, какие дела рассматривать) стало ударом по самому Верховному суду.
«Если общественность станет свидетелем однобоких решений консервативного большинства по делам, имеющим широкий резонанс, […] возрастает риск того, что судей назовут «скопищем партийных лоялистов». То же самое можно было бы сказать, если большинство в шесть голосов было бы либеральным», – предостерегла в 2021 году Марсия Койл, освещающая деятельность Верховного суда на протяжении 20 лет для профессиональных изданий. Реализация пророчества не заставила себя ждать, и июньские опросы общественного мнения показали, что уровень доверия Верховному суду опустился до исторического (статистика ведётся с 1975 года) минимума в 25%, на 11 п.п. ниже прошлогоднего показателя. При этом за последний год только один политический институт обогнал Верховный суд по скорости падения в глазах американцев – президентство, доверие которому снизилось на 15 п.п.
По мере снижения доверия всё громче звучат требования расправы над Верховным судом различной степени радикальности: от упразднения данного института в принципе до ограничения его полномочий всевозможными способами. Появились и весьма оригинальные идеи о доступных путях обхода президентом решений Суда (т.н. departmentalism). Например, президент может поручить подчинённым продолжать исполнение отменённого Судом закона и регулярно предоставлять им помилование, снимая тем самым угрозу судебного преследования. Но чаще всего вспоминают опыт Франклина Делано Рузвельта, который сумел укротить Верховный суд угрозами реформ, что ставят сегодня в упрёк Джо Байдену, заранее отказавшемуся от радикальных преобразований.
С одной стороны, сложно не согласиться с упрёками в адрес Верховного суда, который сознательно подливает масла в огонь, затрагивая наиболее острые вопросы в условиях разделённого американского общества, и попутно ослабляет президентскую власть, увеличивает раскол в Конгрессе, а также подрывает самого себя. С другой стороны, его действия, как и до этого феномен Трампа, штурм Капитолия, протесты левых, переходящие в погромы, являются одновременно и симптомом, и катализатором проблем. Когда политики, вместо ответа на общественный запрос, подогревают его для мобилизации электората в ходе очередных избирательных кампаний (которые в США не прекращаются никогда), каждый вопрос становится экзистенциональным, а противоположная точка зрения – неприемлемой. В этом плане Верховный суд, где больше нет «умеренных» судей, а решения принимаются строго по «партийной линии», является всего лишь зеркалом американской политической жизни.
