Вашингтон, посчитавший уступки со стороны Анкары в деле пастора Брансона недостаточными, пошел на эскалацию отношений и ввел санкции против двух турецких министров. Турция, в свою очередь, обратила внимание на глубину существующих противоречий и призвала администрацию Трампа отказаться от угроз и перейти к выстраиванию равноправного партнерства.
Принятый на прошедшей неделе закон о приоритетах оборонной политики продолжает курс на увеличение военных расходов, которые пойдут на закупку новых вооружений, увеличение количественного состава армии, развитие космических сил и модернизацию ядерного арсенала. При этом ужесточается контроль над доступом Китая и России к американским военным технологиям.
Всячески демонстрируя схожесть «политических судеб» Италии и США, главы государств после встречи в Вашингтоне сообщили о запуске «нового стратегического диалога», в рамках которого Рим планирует стать для Вашингтона «контактным лицом» в Европе.
Борьба за американского пастора
На прошедшей неделе американо-турецкие отношения пережили очередное обострение. На этот раз причиной стал отказ Анкары отпустить американского пастора Эндрю Брансона, задержанного по обвинениям в причастности к организации неудавшегося переворота в июле 2016 года. Ранее президент Турции Реджеп Тайп Эрдоган пытался использовать Брансона в качестве заложника, предлагая обменять «американского пастора» на проживающего в Пенсильвании «турецкого пастора» – Фетуллаха Гюлена, которого Анкара называет главным организатором попытки переворота.
Требования Вашингтона освободить Брансона стали более настойчивыми после победы Дональда Трампа, значительная часть электората которого состоит из консервативных евангелистов. Главным проводником данной линии в Администрации стал вице-президент Майк Пенс, действовавший при поддержке законодателей-республиканцев, периодически выдвигавших инициативы по запрету продажи Турции американских бомбардировщиков F-35 до освобождения пастора.
На фоне звучащих угроз 25 июля турецкий суд принял решение о переводе Брансона из тюрьмы под домашний арест. Такая уступка не устроила США, и Дональд Трамп пообещал «вести большие санкции против Турции». Резкую реакцию американского президента объяснило новостное «Рейтер»: со ссылкой на источники в американском правительстве журналисты отметили, что Вашингтон «был уверен» в том, что с Анкарой было достигнуто соглашение об освобождении Брансона, и его перевод под домашний арест был воспринят как отказ от договоренностей.
Реализация обещаний Трампа последовала 1 августа – через день после того, как была отклонена апелляция Брансона. Для нанесения удара был выбран так называемый «Глобальный Акт Магнитского», используя который Министерство финансов наложило санкции на двух министров (юстиции и внутренних дел) – «руководителей структур турецкого правительства, ответственных за совершение Турцией серьезных нарушений в области прав человека». Все имущество министров, находящееся в американской юрисдикции, было заблокировано, а американским гражданам отныне запрещено иметь с ними дело.
В то время как турецкое Министерство иностранных дел откликнулось требованиям незамедлительной отмены санкций и обещанием пропорционального ответа, пресс-секретарь президента Турции Ибрагим Калин дал понять, что дело Брансона – лишь внешние проявления более глубоких противоречий. В статье о будущем двусторонних отношений он отметил, что «турецко-американские отношения еще можно спасти при условии, что администрация США будет серьезно относиться к обеспокоенности Турции в области безопасности». Кроме этого, Калин подчеркнул, что статус «союзника по НАТО» не означает, что Турция будет закрывать глаза на действия США, а использование угроз в отношениях с Анкарой приведет лишь к дальнейшей эскалации.
Серьезность противоречий продемонстрировали и американские законодатели, которые 1 августа отправили на подпись президенту законопроект о расходах Пентагона, содержащий, среди прочего, пункт о заморозке поставок Турции F-35 до тех пор, пока не будет предоставлен отчет о «поведении Турции» и о «рисках», связанных с приобретением Анкарой российских систем ПВО.
Военные приоритеты Вашингтона на 2019 год
В среду Сенат принял окончательную версию Акта об авторизации расходов на национальную оборону (National Defense Authorization Act – NDAA 2019), который, после почти месячного согласования между двумя палатами теперь отправится на подпись президенту. Данный Акт не является бюджетом, но определяет уровни расходов на различные программы Пентагона, расставляя, таким образом, военные приоритеты США.
Как и предполагалось в «бюджетном соглашении», заключенном в феврале после непродолжительного бюджетного кризиса, расходы на оборону в 2019 году продолжат расти и составят $717 млрд. (по сравнению с $700 млрд. в 2018). Из них $616,9 млрд. является базовым бюджетом Пентагона ($626 млрд. в 2018) и $69 млрд. пойдет на текущие военные операции за рубежом ($65,7 млрд. в 2018). Еще $21,9 млрд. отводится на программы развития ядерного оружия (курируется Министерством энергетики).
Базовый бюджет Пентагона предполагает повышение расходов на закупку новых вооружений, увеличение количественного состава армии (на 15 тысяч человек) и повышение зарплат военных (самое большое за последние 9 лет). В законе сделаны шаги по пути создания космических сил, которые, однако, пока не выделены в отдельный род войск, на чем настаивал Дональд Трамп.
NDAA считается «обязательным к принятию» законопроектом, поэтому зачастую используется для продвижения отдельных инициатив. В этом году было принято более 300 таких поправок, включая положение, обязывающее технологические компании раскрывать информацию о доступе Китая и России к оборудованию, поставляемому Пентагону. Отдельно будет ужесточен контроль над правительственными контрактами с китайскими компаниями Huawei и ZTE, причем последняя, вопреки призывам законодателей, будет избавлена от санкций, которые пообещал снять Дональд Трамп. Вводя ограничения на поставки F-35 Турции, законопроект, тем не менее, разрешает не применять закон об антироссийских санкциях в отношении Индии, покупающей российские вооружения. Последнее активно лоббировал Пентагон, аргументируя это тем, что введение санкций против Индии будет способствовать укреплению ее связей с Москвой. Наконец, NDAA содержит «подарок» президенту и выделяет средства на проведение военного парада, к чему Дональд Трамп настоятельно призывал после своего визита во Францию год назад.
Своевременное принятие NDAA, впервые за последние 22 года, оставляет законодателям еще два месяца до окончания финансового года (30 сентября), чтобы принять сам бюджет (Defense Appropriations Act). Здесь, однако, военные расходы будут связаны с остальными направлениями госфинансирования и могут натолкнуться на сопротивление как законодателей, так и Белого дома. В частности, демократы традиционно требуют, чтобы рост бюджета Пентагона сопровождался аналогичным повышением невоенных (в первую очередь – социальных) расходов, а Дональд Трамп уже пригрозил устроить новый бюджетный кризис, если законодатели вновь откажут ему в выделении средств на строительство стены.
Джузеппе Конте – новый союзник Трампа в Европе
30 июля Вашингтон посетил новый премьер-министр Италии Джузеппе Конте, ставший во главе страны после очередных «неожиданных» выборов, обеспечивших победу внесистемным силам. «Это была величайшая победа. Весь мир наблюдал за этим. Вы смогли вселить надежду не только в население Италии, но и, честно говоря, в население Соединенных Штатов, – начал Дональд Трамп совместную пресс-конференцию с проведения параллелей между американскими выборами 2016 года и итальянскими 2018 года. – Итальянцы подтвердили свою веру в величайшие традиции суверенитета, верховенства закона и ответственности правительства, которые уходят корнями во времена Древнего Рима». «Мое правительство и администрация Трампа символизируют перемены, – откликнулся на слова президента Конте. – Мы были избраны, чтобы изменить статус-кво, чтобы улучшить жизнь наших народов».
Такое «родство душ» двух неординарных лидеров способствовало укреплению двусторонних отношений, и в понедельник стороны сообщили о создании «нового стратегического диалога» между США и Италией. Страны планируют усилить координацию в обеспечении безопасности в Средиземноморье (где «Италия возглавит многосторонние усилия по стабилизации Ливии и Северной Африки»), в борьбе с «неконтролируемой миграцией» (Трамп неоднократно подчеркивал свое восхищение жесткой позицией Конте в отношении мигрантов) и в оказании давления на Иран (где Италия пообещала стать «партнером» США). Кроме этого, итальянский премьер-министр горячо поддержал требование Трампа о справедливом разделении финансового бремени между членами НАТО (хотя Италия тратит на оборону всего 1,13% ВВП, вместо необходимых 2%), пообещал добиваться «выравнивания» торгового баланса (дефицит США составляет $35 млрд.), а также работать вместе с США над диверсификацией поставок энергоресурсов в Европу.
Отдельно Конте подчеркнул важность налаживания диалога между США и Россией, выступив, таким образом, защитником американского президента перед его внутриполитическими оппонентами:
«Как вы знаете, Италия положительно относится к выстраиванию отношений с Россией, и мы считаем, что диалог между США и Россией является ключевым фактором в достижении глобальной стабильности и безопасности».
На саммите «Группы 7» Конте был единственным лидером, поддержавшим предложение Трампа о возвращении России.
Подводя итоги визита, Конте отметил, что Италия «становится контактным лицом для США в Европе», чем отодвинул на второй план французского президента Эмманюэля Макрона, претендовавшего ранее на эту роль.
