182 голоса за, шесть против — так 27 марта завершилось голосование в венгерском парламенте по вопросу вступления Финляндии в НАТО. Решение по Швеции отложили. Ранее протоколы о присоединении к организации ратифицировали парламенты самих Финляндии и Швеции, а турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган дал добро лишь финнам. Его решение в ночь с 30 на 31 марта поддержал турецкий парламент.
Вопрос о членстве Швеции не решен по внутриполитическим причинам. Турецкий лидер стремится набрать дополнительные очки к предстоящим выборам, а Будапешт — повлиять на риторику шведских властей в отношении состояния венгерской демократии. Важно, что обе страны дали принципиальное согласие на вступление Стокгольма, однако обставили его рядом условий, чтобы извлечь внутриполитическую выгоду.
Уже более 10 месяцев финны и шведы пытаются попасть в альянс: вступить «за ночь» не удалось. Вопрос об очередном расширении на восток наглядно проявил, какие из членов НАТО еще хоть немного сохранили способность к стратегическому мышлению, и вывел на поверхность глубинные противоречия между отдельными союзниками.
Единственной страной, сумевшей извлечь реальную политическую выгоду из ситуации, стала Турция, которая решила воспользоваться моментом и начала политический торг, обвинив Стокгольм и Хельсинки в «пособничестве террористам» — поддержке курдских группировок и сторонников Фетхуллаха Гюлена — и потребовав от них сотрудничать в борьбе с РПК, экстрадировать ряд курдских деятелей, не поддерживать организацию фетхуллахистов (FETO) и внести изменения в законодательства для борьбы с терроризмом.
С самого начала финны и шведы планировали вступать в НАТО исключительно вместе и даже парой подали заявки, что вызвано тесными политическими связями между северными странами и высоким уровнем военного сотрудничества, в том числе на уровне оборонного планирования. Анкаре удалось вбить клин в эту связку, поскольку изначально у нее было меньше претензий к Хельсинки, чем к Стокгольму, — постепенно риторика на обоих берегах Балтики стала менее категоричной, и обе страны стали признавать возможность раздельного вступления.
Хотя присоединение финнов без шведов осложнит оборонное сотрудничество между странами, соображения в области безопасности и мнимые угрозы всё же оказались весомее. Не последнюю роль в этом процессе сыграл Вашингтон, который в последние годы активизировал взаимодействие с союзниками в Северной Европе и оказывает на них сильное давление по вопросам внешней политики и безопасности.
Наиболее вероятным сценарием сейчас представляется вступление в НАТО одной Финляндии, что может произойти уже к июльскому саммиту НАТО в Вильнюсе. Из-за трудноразрешимых противоречий с Турцией, которые лишь обострились после сожжения Корана в Стокгольме в январе, процесс вступления Швеции, где курдская диаспора играет не последнюю роль во внутренней политике, затянется минимум до турецких всеобщих выборов.
Для России вступление Финляндии куда более чувствительно, чем Швеции: общая граница с альянсом увеличивается вдвое, а Балтийское море фактически становится внутренним для НАТО. При этом последующее присоединение Швеции будет уже не так важно ни для России, ни для нее самой, поскольку она и так будет «окружена» альянсом. Несмотря на убежденность финских и иных западных политиков в том, что расширение военного блока укрепит европейскую безопасность и сделает регион стабильнее, такая перспектива представляется сомнительной. Россия в ответ будет вынуждена усиливать военное присутствие на Северо-Западе, о чем Москва уже неоднократно предупреждала соседей. Всё это значительно повысит военно-политическую напряженность в Скандинавско-Балтийском регионе и в Европе в целом.
Тем не менее многое будет зависеть от конкретных шагов НАТО по размещению военной инфраструктуры на территории новых членов. Они уже и так достигли максимального уровня интеграции с альянсом, оставаясь лишь за пределами действия пятой статьи о коллективной обороне.
Финляндия, по замечанию западных экспертов, станет для НАТО не «бременем», а «проводником безопасности», поскольку важна для блока не только в силу геостратегического положения, но и с точки зрения оборонного потенциала. Во-первых, ее армия обладает значительным кадровым резервом в 900 тыс. человек в запасе, из которых 280 тыс. готовы к размещению в военное время, что усиливается мощной системой гражданской обороны. Во-вторых, у Финляндии значительный технологический потенциал: Nokia — один из мировых лидеров в области технологий 5G, а в стране выстроена эффективная система противодействия киберугрозам. Наконец, финская артиллерия считается одной из лучших в Европе. Таким образом, вкладом Финляндии в коллективную оборону и главной задачей будет поддержание собственной обороноспособности, содействие операциям НАТО и союзников в Северной Европе, а также участие в них.
Поскольку финны присоединяются к НАТО без оговорок и исключений, в обозримой перспективе сохраняется ряд рисков для безопасности России. Наиболее вероятным представляется размещение в Финляндии военного контингента альянса по программе «Расширенного передового присутствия» на восточном фланге блока. Во-вторых, возможно предоставление США доступа к финской военной инфраструктуре по аналогии с военными аэродромами в Норвегии. Наконец, Финляндия присоединяется к ядерному блоку, поэтому не стоит исключать риск появления таких вооружений на территории страны, пусть он пока крайне мал. В ноябре президент Саули Нийнистё заявил, что страна не намерена размещать у себя ядерное оружие. В любом случае Хельсинки придется адаптировать свою политику в этой области, поскольку исторически страна активно отстаивала принципы ядерного нераспространения.
Динамика процесса показывает, что в своей политике сдерживания Запад, тестируя российские «красные линии», всё же стремится к управляемой конфронтации. Дальнейшее развитие ситуации на северо-восточном фланге НАТО будет определяться раскладом на юго-востоке, однако в прямом столкновении не заинтересован никто.
___
Источник — «Известия»
