На прошедшей неделе в США всерьёз заговорили об угрозе рецессии. На фоне безрезультативности попыток администрации исправить проблемы в экономике посредством политических интервенций первую скрипку перехватил Федеральный резерв, объявив о резком повышении базовой ставки, что на протяжении истории США почти всегда приводило к экономическому спаду. Пока эксперты спорят, когда он наступит и как долго продлится, законодатели забили тревогу о предстоящих проблемах для населения в результате «рецессии, спровоцированной Федрезервом».
Июнь, согласно планам администрации, должен был стать месяцем экономики: посредством множественных выступлений, встреч с представителями бизнеса и круглых столов она планировала убедить американцев в том, что экономика находится не в столь плачевном состоянии, как кажется. Однако реальность взяла своё: 10 июня инфляция побила очередной, на этот раз 40-летний, рекорд, а индекс потребительских настроений достиг исторического минимума, 11 июня средняя цена галлона на бензин впервые в истории США превысила 5 долл., 13 июня фондовый рынок, падение которого уже стоило американцам 0,5 трлн долл. в первом квартале, официально вошёл в «медвежью зону», характеризуемую не столько официальным показателем (минус 20% от последнего пика), сколько ожиданием, что дальше будет только хуже.
В результате, состоявшееся на этой неделе обращение президента о «путинском скачке цен», в отличие от его майской статьи, было наполнено не детальными планами по переходу от «взрывного роста» к «устойчивому развитию», но отчаянными призывами ко всем вокруг сделать хоть что-то.
От Конгресса Джо Байден потребовал приостановить взимание федерального налога на бензин на 90 дней (18 центов с галлона). Данную инициативу незамедлительно провозгласили мёртворождённой: демократы ещё в прошлом месяце пытались согласовать аналогичный законопроект, но так и не смогли набрать необходимого количества голосов.
От штатов Байден потребовал отменить местный налог на топливо (в среднем 30 центов с галлона). С одной стороны, местные правительства не многим отличаются от федерального и, как показывает пример Калифорнии, даже при желании и возможностях помочь жителям месяцами могут спорить о том, как это лучше сделать. С другой стороны, даже при введении данной меры (Мериленд, Джорджия, Коннектикут), она имеет краткосрочный эффект, а цены на бензин возвращаются к среднему уровню по стране ещё до окончания таких налоговых каникул.
Наконец, от нефтеперерабатывающей отрасли Байден потребовал нарастить производство. Одного публичного заявления показалось мало, и 23 июня в Белый дом на «откровенный разговор» были приглашены представители Chevron, Marathon, Valero, ExxonMobil, Phillips 66, BP и Shell. На заверения компаний о том, что отрасль уже работает на 93-94% от максимальной загрузки, администрация ответила угрозами принудить их ввести новые мощности посредством законодательства (используя Defense Production Act).
Вердикт новым инициативам Байдена 22 июня вынесла газета The New York Times: «Решение господина Байдена обратиться к Конгрессу несмотря на заранее известное отсутствие консенсуса даже среди демократов является наиболее свежим показателем отчаяния Белого дома в его попытках найти сколько-нибудь действующий способ решения проблемы, съедающей рейтинг одобрения президента».
На фоне беспомощности администрации и бездеятельности Конгресса ситуацию в свои руки взял Федрезерв, объявив самое резкое с 1994 года повышение ставки (на 0,75 п.п.). Учитывая, что с 1961 года восемь из девяти попыток ФРС обуздать инфляцию посредством повышения ставки завершились рецессией, такой решительный шаг был воспринят как отказ финансового регулятора от предыдущего плана «мягкой посадки» экономики в пользу сознательного провоцирования экономического спада, что получило соответствующее название: «рецессия, спровоцированная Федрезервом» (Fed-induced recession). К чему это приведёт с точки зрения простых американцев, подробно объяснила Элизабет Уоррен (дем., Массачусетс) 22 июня на заседании банковского комитета Сената с участием председателя ФРС Джерома Пауэлла.
«Давайте поговорим о том, что Федрезерв может и не может сделать, когда он поднимает ставку в попытке остановить инфляцию. Начнём с цен на бензин. […] Председатель Пауэлл, сократятся ли цены на бензин в результате Вашего повышения ставки? – После отрицательного ответа главы ФРС Уоррен продолжила: – Это важно, потому что цены на бензин являются одним из основных драйверов инфляции. Стоимость энергоресурсов в целом ответственна за 30% роста инфляции в прошлом месяце. Но инструменты Федрезерва, как Вы заметили, тут бессильны. Давайте теперь посмотрим на продовольствие. Цены на продукты выросли на 12% в этом году, американцы это чувствуют: какой бы ни была цена, американцам всё равно надо есть. Председатель Пауэлл, поможет ли повышение ставки снизить стоимость продуктов для американских семей? – Снова отрицательный ответ главы ФРС. – Итак, повышение ставки не снизит стоимость этих двух категорий товаров. Почему, спросите вы. Да потому что повышение ставки не заставит Владимира Путина развернуть свои танки и покинуть Украину, не разобьёт монополии, не исправит логистические цепочки, не ускорит грузоперевозки, не вылечит вирус […]. Давайте теперь обратимся к тому, что повышение ставки может сделать. […] Позвольте мне несколько упрощать, – продолжила Уоррен после длинного рассказа Пауэлла о тонкостях денежно-кредитной политики. – Когда вы повышаете ставку, сокращаются инвестиции. Так? А значит начнут увольнять рабочих. А значит они будут меньше тратить. […] Семьи не смогут брать кредиты, чтобы купить дом. Инфляция – это болезнь, и лекарство должно соответствовать источнику проблемы. Сейчас у ФРС нет контроля над основными драйверами роста цен. Зато Федрезерв может сократить спрос, путем провоцирования массовых увольнений и сокращения средств у населения. […] Знаете, что хуже, чем текущие высокая инфляция и высокая занятость? Высокая инфляция и рецессия, с миллионами людей без работы. Я очень надеюсь, что Вы пересмотрите ваш курс прежде, чем столкнёте нашу экономику в пропасть».
Хотя и Джером Пауэлл, и министр финансов Джанет Йеллен, и сам Джо Байден продолжают настаивать на том, что рецессия не является неминуемой, финансовые учреждения начали пересматривать прогнозы и предсказывать «мягкую рецессию» или в середине следующего года (Wells Fargo), или к концу этого года (Nomura). Федеральный резервный банк Атланты пообещал нулевой рост уже в текущем квартале. Управляющий директор JP Morgan Chase сменил свой предыдущий прогноз о «тучах на горизонте» на призыв готовиться к «урагану», хоть и оговорился, что не может пока оценить категорию такого урагана. Появились и первые признаки грядущих невзгод: рухнул наиболее спекулятивный крипто-рынок, а о готовящихся увольнениях объявили Tesla, Netflix и Robinhood.
«Вы знаете, а рецессия-то неизбежна», – провозгласил 22 июня заголовок Politico, первого мейнстримного издания, решившегося на столь серьёзные заявления: «Если смешать всё вместе – резкие повышения ставки, стеснённых в средствах потребителей, паникующее руководство компаний и недееспособное правительство – получится перспектива весьма значительной рецессии».
